Я наслаждаюсь одиночеством,
Пытаюсь понять пророчество
Наслаждаюсь каждым шагом,
Жизнь люблю каждым взглядом.
Жизнь люблю каждым вздохом,
Слишком было мне плохо,
Слишком стонала от боли,
А дело того не стоило.
Крысы терзали тело бренное,
Их рты исходили пеною.
Их глаза сверкали красные,
Вены рвали клыки их ужасные.
А на вид те же люди,
Те же носы, те же уши.
А глаза смотрят презрительно,
А слова говорят обвинительно,
А глаза налиты кровью,
И сердце мое полно болью.
Но пусть рвут на куски тело,
Души разорвать не сумеют.
Пусть они разорвут мои раны
Пусть потом посчитают удары
Превратятся в обычных людей
Но среди них места нет мне и тебе.
Пусть потом поплачут над телом,
Слёзы пусть льют умело,
И поверят в то, что меня больше нет.
А я посмеюсь, ведь я - человек.
Да не нальются глаза мои кровью,
Да не услышу чужого я вопля.
Да не забуду веру свою,
Я ещё песни спою.
И услышат меня верные,
Чьи души ещё не серые.
И заметят меня зрячие,
Чьи глаза уже такие усталые.
И под звуки флейты пойдем мы.
Побитые, но не побеждённые.
И все поймут друг друга без слов,
Без книг, без пророчеств, без снов.
Ведь каждый из нас калеченный,
Неодинаковостью меченный.
Какой-то звездой клеймённый,
В когтях и зубах закаленный.
И глаза мрачны, но живы,
И души поют мотивы.
Хрупкие мотивы жизни-
Самой длинной песни,
Самой грустной сказки,
Самой мрачной раскраски.
Кто-то в истерике забьётся,
Кто-то слезами захлебнётся,
Кто-то во сне закричит,
А кто-то в пропасть летит.
Но мы зажжём костры
И уймём крики больных,
Удержим друзей от полёта,
От безумного, больного взлёта.
Мы - раненные и калеченные,
Больные и изувеченные.
Но мы живы. Мы спасённые.
Вечно бродить обречённые.
Нас немного. Но мы есть.
Бродяги. Но мы будем петь.
Мы костры зажжём по земле,
И песни споёшь ты мне,
И заплачем слезами облегчения,
Потому что придёт спасение.
Мы отставим крыс за спиной,
Мы пойдем заросшей тропой
Нас наполнит заживления боль.
Вместо кошмара наступит сон.
